После смерти Линды Пол Маккартни долго не отваживался снова приняться за работу. То, что он потерял, нельзя было сравнить ни с успехом, славой, деньгами, ни с множеством преданных поклонников во всем мире. Наверное, именно Линда, словно ангел-хранитель, заставила Пола вернуться к творчеству. И название его нового альбома может показаться весьма символичным: “Беги, дьявол, беги”. Этим диском Маккартни хотел передать тот дух рок-н-ролла, которым он восхищался в юные годы, и воссоздать ту атмосферу, что царила на ранних сессиях звукозаписи “Битлз”. Об этом и о многом другом сэр Пол рассказывает в интервью, так или иначе возвращаясь к образу покойной супруги, ведь это была ее идея — выпустить пластинку традиционных рок-н-роллов из числа тех, которые Пол никогда раньше не записывал.
Знаете ли вы, мистер Маккартни, что один лондонский торговец предлагает “пять темных волос самого Пола Маккартни” за 750 долларов? Вас не удивляет эта новоявленная “битломания”?
Слушайте, а у вас с собой ножниц нет? Может, и вы намерены отхватить у меня клок волос? А если говорить серьезно, то уже в первые сумасшедшие годы “Битлов” я смирился с мыслью, что мир попросту свихнулся. Хотя даже сегодня иной раз не могу взять этого в толк. Вы знаете историю про тост — ну, про кусочек жареного хлеба?
Еще нет.
Так вот, кусочек, который Джордж Харрисон оставил где-то недоеденным, был продан с аукциона за 40 тысяч долларов, причем счастливый покупатель получил документ, который подтверждал, что сей обкусанный тост действительно был обкусан Джорджем Харрисоном!
Хоть мармеладом-то он был намазан?
Конечно, нет, иначе ажиотаж был бы еще больше! Об этой истории я узнал недавно за завтраком, когда услышал от своих детей: “Папа, не доедай, пожалуйста, булочку до конца!” и еще: “Тебе непременно надо доесть это яйцо? Оставь половинку, и мы все уберем со стола!”
Поклонники вас до сих пор обожествляют. За входной билет на ваш недавний концерт в новом ливерпульском клубе “Пещера” американские миллиардеры предлагали специальные вертолетные рейсы, а некоторые поклонницы — даже самих себя…
Я слышал об этом, но не уверен, что все это было соразмерно предложению.
На том концерте вы в сопровождении ударника Иэна Пэйса из группы “Дип Перпл” и гитариста Дэвида Гилмора из “Пинк Флойд” представили альбом “Беги, дьявол, беги!”. Это возвращение в 50-е годы — несомненное проявление вашей ностальгии?
Ничего подобного. Но пластинка с рок-н-ролом относится к тем вещам, которые я хотел сделать в минувшем столетии. Собственно говоря, я начинал это еще в “Битлз”.
Ностальгия, ностальгия… Не хотелось ли наконец окончательно с ней распрощаться и избавиться от вечного ярлыка экс-битла?
Склонность не задумываясь уничтожать ценнейшие оригинальные вещи, к сожалению, широко распространена. Мастерами в этом проявили себя джентльмены из управы Ливерпуля. В городе была единственная достопримечательность, связанная с “Битлз”, не считая домов наших родителей, — это клуб “Пещера”, где мы впервые выступили и куда шли толпы паломников — от американцев до японцев. И что же сделали ловкачи-чиновники? В 70-е годы они за один день стерли с лица земли этот клуб!..
И разбили на том месте автомобильную парковку…
Лучше не напоминайте мне об этом! Джонни Митчелл написал на эту тему песню “Большое желтое такси”, где есть слова: “Они замостили рай и превратили его в автостоянку”. Так что мне пришлось теперь выступать в здании-новоделе. Хорошо, хоть улица сохранилась!
Вы намерены и в 2000 году вернуться к истории “Битлз”?
Нет. Да и вообще “Беги, дьявол, беги!” — это не история “Битлз”, а моя собственная. Мы с Джоном открыли рок-н-ролл задолго до “Битлов”. Позже он выпустил рок-н-рольный диск. А вот теперь — я. И хватит. Сейчас мне хочется записать песни из времен задолго до появления “Битлз” — Коупа Портера, Джорджа Гершвина, Фреда Астора.
Так или иначе, но в отличие от Джона или Ринго вы не вели безумной рок-н-рольной жизни, а в 29 лет женились на Линде, которая в 1998 году умерла от рака груди. Вы сознательно отказались от жизни, полной приключений, в пользу семейного спокойствия?
Линда родилась в богатой семье и со временем отвергла ее представления о жизненных ценностях. Я же, напротив, происхожу из довольно бедных слоев, но у нас были свои взгляды. И именно это она особенно ценила во мне. Когда мы создали семью, для нас было особенно важно уделять много времени детям. А в действительности получилось еще лучше: мы все время были вместе, а дети — с нами.
Эта постоянная близость не охладила отношений?
Нет, поскольку Линда всегда была для меня скорее подругой, чем женой. Нам повезло: мы просто очень любили друг друга. Она была удивительная, очень сильная женщина. Право же, безумная, великолепная, полная любви. Бриллиант со множеством граней. И на какую ни взгляни — все великолепны.
К примеру?
Как мать. Дети знали, что она всегда дома. И они до сих пор травмированы ее отсутствием. И в любви она была фантастической женщиной. А каким она была фотографом! А с какой увлеченностью отдавалась защите животных! Меня всегда это поражало.
Каким вам видится будущее после смерти Линды?
Поначалу я совсем не знал, что мне делать. Потом решил: пусть будет все, что будет! Друзья советовали уйти с головой в работу, но я подумал, что тем самым буду пытаться отрицать ее смерть. И я ушел в семью, к нашим детям. Было много тяжких дум, много слез. Не думаю, что мужчинам не положено плакать. Напротив, я убежден, что слезы помогают пережить горе. Почти год прошел у меня так, только потом я почувствовал себя немного лучше.
А как сейчас?
Каким-то магическим способом чувствую, что Линда охраняет меня. Никогда в жизни я в подобное не верил, а вот теперь происходят небольшие, но удивительные события, которые поражают меня и детей…
Какие же?
Началось вот с чего: Линда хотела, чтобы ее прах был развеян в трех местах — в нашем поместье в штате Аризона, а также в Англии и Шотландии. Все эти места она очень любила. Так что первая траурная церемония прошла в Америке. Была чудная погода, мы зажгли свечи, взялись за руки, помолились и развеяли прах, нам было особенно тяжко. И как только церемония закончилась, мы услышали, как в лесу трижды прокричала сова. То же самое повторилось в Англии: наша траурная церемония — и троекратный крик совы. Разве это не удивительно? Думаю, что до конца понять подобное может лишь человек, верящий в спиритизм.
А вы верите?
Я верю, что Линда каким-то образом присутствует здесь. При некоторых обстоятельствах я мысленно спрашиваю ее: “Как ты думаешь, это правильно?” Если у меня на душе становится хорошо, значит, я поступаю правильно, если на душе дурно, значит, поступок не верен. Вот так я все и осмысливаю, хотя у меня нет серьезных религиозных убеждений, да и никогда их не было.
Многие уверяют, что в припеве вашей песни “Беги, дьявол, беги!” им слышится голос Линды. Вам тоже?
Поначалу я ничего не замечал, пока кто-то не обратил на это мое внимание. Местами кажется, будто действительно поет она. Линда очень хотела, чтобы я записал этот диск. И если бы она еще была жива, то, конечно же, на заднем плане звучал бы ее голос. И кто знает: может, ей и впрямь удалось попасть в этот альбом?..
|