Передача от 1 декабря 2001

            Добро пожаловать на наши рок-посевы. 29 ноября в 9.30 по местному времени в Лос-Анджелесе от рака умер Джордж Харрисон, бывший гитарист "Битлз", сочинитель, кинопродюсер, филантроп, Божий Человек. Он ушел от нас в доме своего друга, в окружении семьи. Харрисону было 58 лет. Тело его было предано огню по кришнаитскому обряду и пепел будет рассыпан над Индией, его духовным домом.

            В родном Ливерпуле были приспущены государственные флаги, свои соболезнования выразили Британский Премьер и Английская Королева. Пол Маккартни, сдерживая слезы, простился с ним, назвав его "младшим братом".

            Простимся с ним и мы, по возможности дав ему самому рассказать о своей жизни. Сначала - отрывок из интервью в котором Джордж объясняет, что ему несимпатичны людские толпы и транспортные пробки.

               George Harrison   Interview Disk, Track 25   

            Около двадцати лет назад он выпустил автобиографическую книжку "I Me Mine" - "Я, Меня, Мое", по имени одноименной песни Битлз. Напомним себе, о чем эта песня говорила.

               The Beatles   I Me Mine   Let It Be LP

            "I Me Mine" - "Я, меня, мое", по признанию самого Харрисона - это проблема личности, соотношения маленького "я", т.е. осознание себя самого, и большого "Я" - вселенского, космического сознания, лишенного всякой раздвоенности и эгоизма. К философии Харрисона и его миропониманию мы вернемся позже, а пока - раскроем книжку на предисловии. "Давным-давно я подумывал о том, - пишет Харрисон, - чтобы собрать разбросанные повсюду клочки бумаги, на которых написаны стихи к песням. В июле 1977 года в гостинице аэропорта Хитроу два пьяницы зажали меня в угол и показали, что если б я нашел все эти бумажки со стихами, они могли бы переплести их в симпатичную книгу. Они принесли с собой переплетенный в кожу экземпляр судового журнала парусника "Баунти", который вел капитан Блай, издательство проставило на ней цену в 158 фунтов, но она, несомненно, этого стоила. Затем я видел программу по телевидению, в которой показывали, как реставрируют старые кожаные переплеты и, захваченный мастерством переплетчиков, я захотел придать достойный вид своей коллекции невзрачных бумажек. В мельчайших подробностях, только для вас мы предлагаем за необыденную цену мелочь сдачи короткой жизни. Я страдал, составляя эту книгу, теперь - ваша очередь." Короткая аннотация от издательства поясняет сказанное выше, а именно, что эта книга была опубликована в 1980 году тиражом в 2 000, каждый экземпляр был переплетен в кожу, пронумерован и лично подписан Джорджем Харрисоном. Но, спустя два с половиной года, эта книжка была переиздана в обыкновенной бумажной обложке, и вот такой экземпляр, а не кожаный фолиант, перелистываем мы с вами сегодня. Большую ее часть - около трехсот двадцати страниц - занимают фотографии из коллекции Харрисона и воспроизведенные здесь клочки бумаги со стихами его песен, и разные другие интересные бумажки, но первые 60 страниц -это шесть коротких глав воспоминаний, в которых перемежаются реминисценции самого Харрисона с описаниями и пояснениями бывшего пресс-представителя "Битлз" Дерека Тэйлора. Но давайте послушаем еще одну из песен Харрисона.

               The Beatles   Don't Bother Me   With The Beatles LP

            "Представьте себе, - пишет Харрисон, - Ливерпуль во время немецкой бомбежки, аэростаты воздушного заграждения и тому подобное, и попытайтесь вообразить, как живая человеческая душа входит в чрево женщины в доме номер 12 по улице Арнольд Гроув. Пару лет назад я сидел с женой Оливией в машине около этого дома, пытаясь вообразить себе 1943 год, путешествуя в мире духов, на астральном уровне, воображая как душа моя вошла в тело женщины в этом доме. Странно, когда представишь себе всю планету целиком и все планеты вообще, которые, быть может, существуют на каком-то физическом уровне - как получилось, что я родился в этой семье, в этом доме, именно в то время, да и вообще - кто я такой".

               The Beatles   I Need You   Help LP

            Итак, эта реинкарнация, это перевоплощение произошло 25 февраля 1943 года в доме 12 по улице Арнольд Гроув, в небольшом тупичке, где дома шли непрерывным рядом, а за маленькими двориками позади шла узкая аллея для прохода. Дверь дома выходит прямо на улицу, с улицы попадаешь в гостиную, за ней еще одна комната и лестница наверх, а наверху две спальни. В те годы в Британии о центральном отоплении почти не слыхали, а в войну и после войны с топливом было плохо. "Холодно? - пишет Харрисон, - да, тогда было холодно, очень холодно. У нас был только один камин, только один камин в одной из комнат. Зимой на окнах нарастал лед, и перед тем, как ложиться спать, нужно было нагревать постель грелкой, и в течение часа двигать ее под одеялом, а потом мгновенно раздеться и прыгать в кровать, и лежать, не двигаясь. Школу я не любил, там было ужасно, сейчас вспоминаю как худшие дни моей жизни. Однажды, когда мне было восемь или девять лет, наш учитель, мистер Лайонс, в наказание побил меня тростью по рукам, руки распухли, и когда я пришел домой, все пытался их спрятать, но мой отец увидел. На следующий день он пришел в школу, постучал в дверь во время урока, вызвал мистера Лайонса в коридор и врезал ему в челюсть. Учителя в школе были либо ветераны войны, либо молодые выпускники учительского колледжа, как бы то ни было, заинтересовать меня никто из них не сумел. Говорят, что дети учатся охотно, если им интересно, но, как только интерес пропадает, учение прекращается, они начинают глядеть по сторонам, могут быть подвержены любому влиянию, и тут нужен глаз да глаз. В моем случае характеристика, которую мне выдали при вступлении на жизненный путь, гласила: "О работе учащегося судить не можем, поскольку никакой работы он не делал".

               The Beatles   You Like Me Too Much   Help LP

            Дерек Тейлор пишет, что нелюбовь, даже ненависть Джорджа Харрисона к своей родной школе непонятна и странна, потому что сразу же, после того, как он покинул школу, Джордж стал жадным искателем знаний и энтузиастом-самоучкой. Джордж Харрисон вспоминает: "В 16 лет я не сдал ни одного экзамена за год. Что сказали по этому поводу мои родители? Да ничего не сказали, они не знали ничего, поскольку я сжег и табель за год, и характеристику. Сжег, а теперь жалею, сейчас было бы интересно посмотреть и прочитать - что писали обо мне учителя, поглядеть на их подписи. Директор, помнится, сказал: "в деятельности школы никакого участия не принимал", и они клевали меня все время таким образом, пока я не почувствовал ущемленным и виноватым, и пока я не сжег школьных бумаг. Потом у меня был страх перед армией. Еще в 13 лет я решил, что в армии служить не буду ни за что. В школе у нас с 13 до 16 лет была военная подготовка для желающих, по понедельникам и средам курсанты из учеников, одетые в солдатские формы, под руководством учителя географии маршировали на плацу с выкриками "раз, два, три, четыре!". О подобных вещах нельзя говорить, нравится или не нравится -- этого просто не должно быть. Я так никогда и не понял, почему эти обычные, нормальные вещи называют обычными и нормальными - для меня они всегда казались необычными и ненормальными".

               The Beatles   Only A Northern Song   Yellow Submarine LP

            Дерек Тейлор пишет, что Харрисон к тому времени уже играл на гитаре, однако на это никто серьезно тогда не смотрел. Отец Джорджа мечтал о том, чтобы старший сын, Гарри, был бы механиком, другой - был бы сварщиком и корпусником, а Джордж должен был быть электриком, тогда они купили бы гараж и открыли бы семейное дело по починке машин. На Рождество отец подарил Джорджу набор электрических отверток, но подарок этот сына скорее расстроил, чем обрадовал. В 16 лет он пришел к старшему брату и спросил совета, ему предлагали играть в группе. "Валяй, - сказал старший брат Гарри, - у тебя еще есть время делать что хочешь, даже если потратишь на это год-два, все равно будет еще не поздно". Братья Джорджа, Гарри и Пит, по окончанию школы начали работать, и если у них и были какие мечты, то им не суждено было сбыться. Джорж, как младший брат, имел временно возможность выбирать, он выбрал группу. Дерек Тейлор пишет, что дом на улице Арнольд Гроув считался неблагоустроенным, и семья Харрисонов стояла на очереди на улучшение в местном райсовете, и когда Джордж был еще в школе, семья перехала в многоквартирный дом N25 на Аптон Грин. Оттуда в школу надо было ездить автобусом, час туда, час обратно. Джордж Харрисон вспоминает: "Дорога домой на автобусе занимала с четырех до пяти вечера, и вот тогда-то я и познакомился с Полом Маккартни, он ходил в ту же школу, носил ту же школьную форму и домой ездил в ту же сторону, что и я, мы начали с ним дружить, мать его была акушерка, и у него была настоящая труба".

               The Beatles   It's All Too Much   Abbey Road LP

            Дерек Тейлор пишет, что в отличие Джорджа Харрисона, Маккартни не ушел из школы в 16 лет, он ее закончил с довольно приличными отметками. Джордж тем временем слонялся без дела, играл в группе, но денег не зарабатывал и стрелял у отца на мелкие расходы. Харрисон вспоминает: "Мы играли в группе и примерно 8 месяцев я занимал у отца по 10 шиллингов в неделю, пока в конце концов он не сказал однажды: "Может, тебе лучше устроиться на работу?" Я отправился в Ливерпульскую Корпорацию, но не выдержал испытаний, в конце концов я отправился в молодежную биржу труда, и мне сказали там: "Иди в универмаг "Блаклерз", там есть работа оформлять витрины, и я подумал - а почему бы и нет? Можно! И еще я подумал - все равно буду этим заниматься недолго, сачковать мне было просто уже стыдно. Когда я пришел в универмаг "Блаклерз", мою работу уже кому-то отдали. "Иди к электрику, мистеру Питу, сказали мне, ему, вроде, нужен ученик". Так я стал учеником электрика, чистил лампочки и световые трубки мягкой кистью, время от времени мы устраивали поломки лифта, забирались в шахту, чтоб посачковать. Кроме того, я научился кидать стрелки в пабе, научился выпивать семь литров пива и три порции рома с черной смородиной, заедая их двумя котлетами - всё за один присест. По вечерам мы играли с группой, пока, наконец, не получили работу в Шотландии. Я пошел к начальнику в универмаге и сказал: "Я ухожу, извините". Приятный был момент - всего семнадцать лет, а уже ухожу по собственному желанию".

               The Beatles   Piggies   The Beatles LP

            В группе, с которой Джордж Харрисон поехал в Шотландию, было 5 человек: Джон Леннон, Пол Маккартни, Стюарт Сатклифф и Джонни Джентл. Джордж Харрисон вспоминает: "Денег было немного, но, по крайней мере, мы становились знаменитыми и внезапно начали осознавать, что мы скверно одеты. Ездили мы на микроавтобусе, в котором было тесно, драться нужно было буквально за каждый сантиметр. Все время эта скученность и теснота, вот почему группы, которые быстро разбогатели, немедленно обзавелись своими лимузинами - каждый ездил отдельно. Могу сказать вам, что если бы у меня были деньги на свою машину, в автобусе я бы не ездил. И даже сегодня, если можно лететь частным самолетом, рейсовым самолетом я не полечу."

            Следующую главу из книжки Джорджа Харрисона "I Me Mine" мы будем читать на будущей неделе, а пока я прощаюсь с вами, оставляю вас до будущей недели, счастливо вам, ребята!

Передача от 8 декабря 2001

            Добро пожаловать на наши рок-посевы. Не раз мне приходилось слышать расхожее здесь замечание об успешном человеке: "К 35-ти он заработал столько, что может до конца жизни не работать". В этой фразе выражено чаяние подневольного рабочего и служащего, который только и мечтает, чтобы однажды закончить всю эту бодягу и не делать больше ничего. Или делать что-нибудь для собственного удовольствия - копаться в саду, выпиливать лобзиком. Такая мечта кое для кого сбывается. Но рассматривая эту идиллию крупным планом, начинаешь понимать, что что-то в ней не так. Несколько лет назад был у меня знакомый миллионер-судовладелец, британский грек. Поместье с конюшнями, земельные угодья со своим озером и лесом. Обеды на фарфоре-серебре, семейный дворецкий... И вдруг где-то в глубине этого счастья происходит сбой, в организме начинают делиться злокачественные клетки, у моего знакомого находят рак печени. Он мечется по лучшим клиникам мира, от Японии до Мексики, завешивает свою спальню от пола до потолка дорогими православными иконами. Ничто не помогает, через три месяца он умирает. Причем не дома, в окружении жены и двоих детей, а в квартире любовницы, которую тайно содержал последние годы. Герой нашего повествования, Джордж Харрисон, недавно умерший от рака, конечно, не чета. Он личность светлая, высокодуховная. Однако мирская слава, принесшая ему огромное состояние, не раз играла с ним злые шутки. Вспомним, что года два назад его чуть не зарезали в собственном доме. И даже идиллическое копание в своем саду странным образом не дало ему долголетия. Сегодня мы с вами скорбим, потому что с его уходом ушел и кусок нашей общей жизни. Жизни, в которой все время чего-то не хватает. Это вынуждает нас вставать, идти, молотить. Время идет и понимаешь, что мечта о копании в саду и выпиливании лобзиком может никогда не осуществиться. Например, мой бибисейский коллега, заядлый курильщик сигар, в свои 77 вынужден почти ежедневно ходить на работу. Зарабатывать-то надо! И жизнь получается как на советском плакате: сплошные МИР, ТРУД, МАЙ!

            На прошлой неделе Ливерпуль прощался со своим знаменитым сыном, Джорджем Харрисоном. Около городской ратуши ливерпульского St George's Hall состоялась гражданская панихида. С речью выступил лорд-мэр города. После минуты молчания огромная толпа хором спела песню Харрисонa "My Sweet Lord". Нечто подобное планируют провести на тропической даче Джорджа где-то на Большом Коралловом Рифе. Вроде бы оглашено его завещание. Все его состояние оценивается в 200 миллионов фунтов, этого около 320 млн. долларов. Почти все он завещал жене и детям, но примерно 10% завещано движению "Хари Кришна", с которым Харрисон был связан много лет. Другие благотворительные организации также упомянуты в завещании.

            В 37-летнем возрасте, когда Джордж был жив и здоров, он, видимо, уже считал себя рок-н-ролльным пенсионером, поскольку нашел время и желание составить автобиографическую книжку, которая сегодня позволяет нам вспомнить о Харрисоне по первоисточнику.

            Во второй главе книжки Харрисон описывает период, когда после первого крупного успеха менеджер Брайан Эпштейн привез ребят в Лондон. Харрисон пишет: "После переезда в Лондон события развивались быстро. Сначала мы жили в разных гостиницах, а потом я и Ринго сняли квартиру в центре, в районе Мэйфэа. Потом мы переезжали с квартиры на квартиру, поскольку владельцы были недовольны тем, что нас постоянно осаждали поклонники, во-первых, от них не было проходу, во-вторых, оставались кучи мусора. В квартиру было ни войти, ни выйти. К этому времени я познакомился с Патти, она жила со мной в последней квартире, через некоторое время мы переехали в городок Эшер - из Лондона надо было выбираться. Новизна знаменитости порядком уже поистерлась." Дерек Тейлор отмечает здесь, что выбор пал на Эшер по вполне простой причине: делопроизводитель "Битлз" жил неподалеку, и он нашел дом для Харрисона. Харрисон вспоминает: "Мне предложили посмотреть несколько домов, я увидел первый и подумал - подойдет! Вскоре Джон и Ринго поселились неподалеку в местечке Сэнт Джоржиз Хилл, благодаря им Сэнт Джожиз Хилл стал сегодня таким популярным. Пэтти и я женились и жили в Эшере до 1969 года." В 1969 году Джорж и Пэтти переехали в старинное поместье готической архитектуры с прилежащим парком в графстве Оксфордшир, построенное в свое время Сэром Франком Криспом, аристократом Викторианского периода. Несмотря на то, что Крисп жил по крайней мере лет сто до Харрисона, Харрисон вспоминает и говорит о нем, как о живом человеке. "Сэр Франк помог мне в понимании вещей, все, что я чувствовал подспудно, после переезда укрепилось и обострилось во мне." Дело в том, что в поместье повсюду - на стенах здания, на камнях парка и так далее, были написаны, вырезаны или высечены изречения сэра Франка. Одно из них, которое немедленно покорило Джоржа Харрисона, была надпись "ПО ГАЗОНУ ХОДИТЬ!" На одной из стен было выведено каллиграфически: "НЕ НАСТАВЛЯЙ НА ДРУГА МИКРОСКОП И НЕ ГЛЯДИ НА СЛАБОСТИ ЕГО ПОДРОБНО, ПРОЩАЙ ИХ, ВЕДЬ ЖИЗНЬ - ЭТО ДОЛГАЯ ЗАГАДКА, ЧИТАЙ ЕЕ, ЧИТАЙ - ОТВЕТ В САМОМ КОНЦЕ."

            По-видимому, идея личного пространства для Джоржа Харрисона всегда была важной, потому что к ней он возвращается снова и снова. Он пишет: "Жизнь наша была отражена в ранних фильмах - "Hard Day's Night" - "Ночь после трудного дня" и "Help!" - "Помогите". На экране все выглядело весело и интересно, но относительно настоящей жизни сомнений не было. "Битлз" были обречены. Нет ничего важнее собственного пространства, именно поэтому мы и были обречены - у нас его не было. Это как обезьяны в зоопарке - они умирают. Знаете, каждому надо дать возможность побыть наедине с собой. Помню гастроли в Чикаго. Незадолго до нашего приезда в районах черного гетто были беспорядки и вот, когда мы проезжали через город, то полицейские нервничали, но старались этого не показывать, щеголевато ехали на своих мотоциклах, не держась за руль, а руками регулировали транспорт. Они ездили на огромных "Харлей-Дэвидсонах", держали во рту свистки, свистели в них оглушительно, в черных очках, они мчались по улицам, подняв руки вверх, и останавливали транспорт, тормозили, мотоциклы заносило, они падали. Просто сумасшедшие.

            "Во время поездки в Техас, - вспоминает Харрисон, - мы приехали в Хьюстон, и наш представитель встретился с полицией и дал им список мер, которые надо принять, но местный начальник сказал - вы нас не учите, мы сами знаем, что делать - и послал в аэропорт встречать нас всего пять полицейских. Когда самолет коснулся взлетной полосы, нашему пилоту пришлось выключить двигатели, потому что по аэродрому к нам бежали тысячные толпы. Через несколько минут сотни людей вскарабкались на крылья, снаружи стучали и кричали в окна, падали с крыльев вниз. Я слыхал о людях, которые были в автомобиле, а толпа снаружи колотила в окна и двери - но на самолете! Такого мне слышать не приходилось. В конце концов пригнали высокий грузовик, и мы прямо из кабины в него залезли. Кузов был примерно три с половиной метра высотой, грузовик подвез нас к встречавшим машинам, и, поскольку толпа отстала от нас, то было время пересесть, пришлось прыгать вниз с трехметровой высоты."

            В 1965 году "Битлз" находились на съемках фильма "Help" на Уэст-Индских островах, в Нассау. Джорж Харрисон вспоминает: "Снимали сцену, в которой мы ездили на велосипедах, и пока устанавливали кинокамеру, мы сидели у дороги. Тут подошел Свами Вишну Девананда, он был самый первый Свами с которым мне доводилось встретиться, и было очевидно, что он знал что мы были именно там. Это было 25 февраля 1965 года, был мой день рождения, мне исполнялось 22 года, и много лет спустя Вишну Девананда сказал мне, что во время медитации у него было сильное чувство, что он должен был разыскать меня. Он дал мне книжку, но в то время подробно разбираться в ней мне было некогда. Несколько лет спустя я поехал в Индию, уже не в первый раз, поехал в Ришекеш, куда меня странным образом влекло, и перед поездкой обнаружил книгу, которую Вишну Девананда дал мне несколько лет назад, открыл ее, на титульном листе большими буквами было выведено: "ОМ", и ниже: Академия Форест Хилл, Ришекеш. Мир, как говорится, тесен."

            Увлечение Джоржа Харрисона Индией, музыкой, ее культурой, религией, и даже индийской кухней широко известно, но Дерек Тейлор отмечает, что первое путешествие в Индию, с которого началось все увлечение, произошло в 1966 году во время мирового турне. Истерия, существовавшая вокруг "Битлз", бешеная слава, которой они пользовались, невольно превращала их в узников, они постоянно находились под охраной, не могли свободно передвигаться. Вот это физическое и духовное замкнутое пространство и послужило для Харрисона побудительной причиной, внутренним толчком в поисках личной свободы и простора. Как часто бывает, прозрение это наступило после одного из самых тревожных, или даже устрашающих, эпизодов гастролей. Харрисон вспоминает: "Манила. Самое мрачное время. Такая у нас была жизнь, такое нас преследовало несчастье. По прибытию нас сразу сняли с самолета, здоровые гориллообразные мужики в белых рубашках с короткими рукавами, без улыбок, немедленно забрали у нас ручной багаж, наши сумки, которые у нас обычно ни одна таможня мира не досматривала, мы называли их "дипломатической почтой". Нас отделили от друзей и сопровождающих и в окружении вооруженных полицейских водрузили на пассажирский корабль посреди Манильской бухты. Стояла страшная жара, и нам показалось, что мы арестованы, нам показалось, что сумки наши проверили, нашли в них курительную коноплю, и что вот теперь мы заперты здесь в каюте. Через два с половиной часа появился Брайан Эпштейн, немедленно потребовал нас выпустить, нас перевели в гостиницу. Число вооруженных вокруг нас увеличилось. Атмосфера в Маниле напоминала какой-то американский боевик: машины, оружие, американской цивилизованности, однако, здесь не было. Мы приехали на концерт, сразу стало ясно, что что-то неладно.

            Предполагалось, что число зрителей будет 70 000, однако, организатор концерта поставил сцену на поле в 50 гектаров и, казалось, пригласил население всего земного шара. Стало ясно: кроме того, что за нашей спиной он совершил кучу других сделок, обещал и врал, потому что на следующий день нас разбудили и сказали: "что вы спите, вас ждут во дворце! У вас назначена встреча с супругой президента Маркоса!" "Нет,- сказали мы, - никакой встречи у нас не назначено". Мы включили телевизор, и комментаторы приносили извинения, что мы все еще не появились. На экране показывали длинные мраморные коридоры, сотни празднично одетых людей, ждавших кого-то, и телекомментатор непрестанно повторял: "мы ждем знаменитую четверку, но пока они еще не появились!" Переодеваться и ехать во дворец было уже поздно, так что мы сидели и смотрели по телевизору свое непоявление, до тех пор, пока мы, наконец, совершенно не появились, и госпожа Маркос прекратила ожидание. В газетах, по радио и телевидению передавали новость: "БИТЛЗ ПРЕНЕБРЕГЛИ ПРЕЗИДЕНТСКОЙ СЕМЬЕЙ", сообщали об этом с неприкрытой ненавистью, и в аэропорт нас отказывались везти. Ни одна машина, ни одно такси не хотели нас брать. Каким-то образом мы раздобыли транспорт, приехали в аэропорт, нас окружала плотная толпа, подростки визжали, хватали нас за одежду, а взрослые и местное хулиганье пыталось все ударить нас рукой или ногой, бросались кирпичами. В аэропорту надо было подниматься вверх по лестнице, и нам пришлось самим тащить инструменты, усилители, чемоданы и стоять в очереди. Чиновники не хотели нас регистрировать, со злорадством наблюдая как толпа расправляется с нами. Затем появились гориллообразные мужики, принялись толкать и бить наших людей, в конце концов мы взошли на борт самолета, но он не взлетал, и после долгого ожидания по радио объявили: "Господину Эпштейну и господину Эвансу сойти с самолета". Наших двух администраторов продержали довольно долго, у Брайена забрали почти все деньги, которые мы заработали в Маниле, и только тогда дали разрешение на взлет".

            Чтение отрывков из книжки Харрисона "I Me Mine" мы продолжим на будущей неделе, пока же я прощаюсь с вами -- не забывайте про наш веб-сайт по адресу www.seva.ru. Всего самого-самого лучшего, счастливо вам, ребята!

Передача от 15 декабря 2001

            Добро пожаловать на наши рок-посевы. "Для многих несчастных, - написал Александр Чейз в своей книге "Перспективы", - смерть - это конец пожизненного заключения". Писатель Сомерсет Моэм на своем смертном одре поделился своими впечатлениями:"Умирать, - сказал он, - занятие ужасно скучное и унылое. Мой вам совет - держитесь от этого подальше!" Писательница Сюзан Эртц в военном 1943 году заметила, что "миллионы жаждут бессмертия, а сами не знают, куда себя деть в дождливое воскресенье".

            Смерть - штука неизбежная. Как говорится, живым отсюда еще никто не выходил. Но отношение к ней и подход может быть разным. События последних трех месяцев это наглядно показали. Желание попасть в рай породило какие то всемирные исламистские соревнования по самоубийству. Или, как пел Гребенщиков еще в 80-е: "Друзья, давайте все умрем!" Момент смерти, отделяющий физическое бытие от небытия, невольно заставляет нас взглянуть на духовную составляющую завершившейся жизни. Получается, что чем больше человек заботился о Вечности при жизни, тем большим воздает ему Вечность после смерти. Джордж Харрисон в своей книжке "I, Me, Mine" вспоминает свое посещение индийского города Бриндобан, где Кришна жил 4 тысячи лет назад. Бриндобан - один из самых святых городов Индии, он весь наполнен духом Кришны и его непреходящей святостью. Харрисон вспоминает, как за коротких три часа сна перед заутренней молитвой он ясно слышал небесные песнопения хора дивной красоты. Причастившись к этой святости, он в своих песнях поделился частичками этого с нами. Думаю, Вечность Харрисона не забудет. Сегодня мы прощаемся с ним третьей о счету программой.

               The Beatles   While My Guitar Gently Weeps   The Beatles LP

            Мы остановились на первом путешествии "Битлз" в Индию, в 1966 году. "Любопытно, - продолжает Харрисон в своей автобиографической книге "I, Me, Mine", - что в самом начале гастролей я решил по их окончании посетить Индию, посмотреть страну, купить себе ситар. В Лондоне я купил себе плохонький инструмент и сыграл на нем кусочек в песне "Norwegian Wood". Но дело было не в этом - мне хотелось в Индию, тут и все остальные, узнав, сказали: я тоже, и я тоже... Так что, в конце концов, в Индию хотела поехать вся группа, кроме, может быть, двух администраторов, сопровождавших аппаратуру. Но после пережитого в Маниле никто с самолета сходить в Дели не хотел. Мы с приятелем Нилом, нашим рабочим, забрали ручную кладь и шли уже к выходу, как появилась стюардесса и объявила: "Господа, ваши места в Лондон проданы, вам придется, к сожалению, покинуть самолет". Что и было сделано. Таким образом "Битлз" оказались в Индии. "Ну, - подумал я - уж в Индии-то о "Битлз" никогда не слышали!" Мне казалось - эта страна так далеко. Потом, когда мы сошли с самолета, во влажной и полной запахов атмосфере Дели мы шли поздно вечером, и невесть откуда появились черные лица, кричавшие "Битлз, Битлз!", и я подумал: "О Господи, неужели опять?" В Индии живет столько народу, что все время кажется будто что-то случилось и собралась толпа. Поездка эта, в общем, прошла хорошо, только вот когда мы покинули город и поехали по окрестным деревням в старых кадиллаках и начали фотографировать все аппаратами "Никон", подаренными нам в Токио, я понял, что мой фотоаппарат, наверное, стоит больше, чем житель деревни может заработать за всю свою жизнь. В общем, я купил себе ситар, и через четыре дня мы уехали".

               The Beatles   Old Brown Shoe   

            Дерек Тейлор пишет, что Джордж возвращался в Индию несколько раз, и вскоре после первого визита он стал другом знаменитого ситариста Рави Шанкара, его учеником, и, с другой стороны, его наставником.Они очень друг другу помогли. Харрисон вспоминает: "С Рави Шанкаром мы познакомились в 1965 году в Лондоне на обеде у президента общества азиатской музыки. Шанкар приехал в гости в Эшер, дал урок игры на ситаре и небольшой концерт в сопровождении Алла Раха, который играл на табле. Джон и Ринго пришли посмотреть. Первый урок на ситаре был интересным - приятно было видеть выдающегося мастера, который мог начать учить с самых азов. Мы занимались, тут зазвонил телефон, я положил ситар, встал и перешагнул через него, чтобы идти к телефону. Рави Шанкар шлепнул меня по ноге и сказал: "Первое, чему тебе надо научиться - это уважать свой инструмент!" Позже Рави преподал мне уроки индийской дисциплины -- действительно невозможно понять прелесть чего-то без должного уважения. Гитаристы, которые разбивают свои инструменты на сцене, мне никогда особенно не нравились. Все это ерунда".

            Мы остановились на знакомстве Харрисона с ситаристом Рави Шанкаром и его увлечении этим инструментом. Харрисон пишет: "Через несколько месяцев после знакомства с Рави и начала моих занятий, я вновь отправился в Индию, на этот раз с женой Патти. Мы пробыли там довольно долго - полтора месяца или больше. Там я начал делать упражнения йоги, потому что нужно было научиться сидеть и правильно держать ситар. Поначалу инструмент причинял мне невероятные неудобства. Страшно болели ноги - ситар имеет такую неудобную форму и такой размер! - поэтому для того, чтобы просто держать его, нужно специально заниматься. Сидеть нужно со скрещенными ногами, правая нога на левой, левая на полу, инструмент лежит на правой пятке, правая рука лежит на корпусе ситара, а левая, перемещаясь по грифу, не должна его поддерживать. Поначалу я и держал инструмент левой рукой, и одновременно пытался играть. Но как только научишься сидеть и удерживать равновесие, напряжение с левой руки снимается. Заниматься надо с закрытыми глазами и знать позиции грифа наизусть, потому что если будешь пытаться вытянуть шею и посмотреть, куда ложатся пальцы, то тело мгновенно горбится и теряет осанку. Правая щипковая рука, или "мизра", необычайно важна, точно так же как и ее движение, так называемый "бол". Удар струны вниз называется "да", а щипок наверх называется "ра".Движение вверх-вниз называется "дири дири", так что существуют целые упражнения вверх и вниз по гамме: "да ра дири дири да дири да ра да ра дири дири да ра да" и так далее. Кроме того, в индийской музыке нужно подтягивать струны пальцами левой руки ,причем подтягивать точно до нужной высоты звука. Напряжение на пальцы - колоссальное, в общем, было чем заняться.

            С 1965 по 1968 год я занимался каждый день по два или три раза, каждый раз по часу. За эти три или четыре года я добился кое-каких успехов, самое интересное было, что до занятий ситаром я в жизни не брал уроков музыки. Ситарный период был для меня хорошим временем. Йога... Я вставал рано, как в Индии, принимал ванну, делал упражнения йоги, занимался медитацией, играл на ситаре, после этого завтракал --вместо того, чтобы вскакивать из постели и тут же выпивать чашку чаю или кофе. Эта дисциплина была для меня жизненно необходима, через нее я приобщился немного к культуре. В 1968 году в Нью-Йорке я встретился с Рави Шанкаром, и в беседах со мной он пытался выяснить - где же мои корни. Он спрашивал: "Твои корни - в Ливерпуле?" -- И я отвечал ему, что в Индии я чувствую себя как дома. Но, поразмыслив, решил, что, может быть, следует возвратиться к гитаре, потому что ясно было, что выдающегося ситариста из меня не получится. К этому времени я познакомился с несколькими сотнями ситаристов, все они играли потрясающе, однако Рави возлагал надежды только на одного из них, так что ,видите, уровень, которого должен достичь великий ситарист, возможно, выше, чем уровень классического музыканта в любой культуре. Я понял, что мне надо было бы начать лет на пятнадцать раньше. Тем не менее, это мне очень помогло в сочинении странных мелодий, также необычайно способствовало развитию ритмического мышления.

               The Beatles   Here Comes The Sun   Abbey Road LP

            Году, кажется, в 1971,- продолжает Харрисон,- когда я был в Лос-Анджелесе и записывал музыку к фильму "Рага", Рави Шанкар поделился со мной намерением дать концерт с большой аудиторией - так ,чтобы он мог собрать тысяч 25 долларов для голодающих в Бангладеш. Он спросил меня, не мог бы я ему чем-нибудь помочь, например, открыть концерт, или пригласить для этого киноактера Питера Селлерса - что-нибудь в этом роде. После этого он мне начал давать вырезки из журналов и газет, в которых описывалась война, бедствия, нищета, я начал осмысливать происходившее и подумал - пожалуй, мне надо бы помочь. Мы, как участники "Битлз", были воспитаны на взглядах, что если уж что-нибудь делаешь, делай это с размахом, если уж собирать средства, то почему бы не собрать миллион. Так я приступил к работе и целых три месяца сидел на телефоне, организовывая концерт для Бангладеш, пытаясь убедить разных людей, беседуя с Эриком Клэптоном и другими, которые в конце концов приняли в нем участие. Репетировали мы мало, со всеми участниками концерта была всего лишь одна общая полная репетиция, так что все организовывалось по кусочкам и с трудностями. Затем, нужно было решать - когда проводить концерт. Индийский астролог определил для нас наилучший период и сказал, что это начало августа, потом дана была даже дата в августе, и в тот день нью-йоркский "Мэдисон Сквер Гарден" оказался свободным, мы наняли помещение и провели концерт -- вернее, два концерта: второй пришлось объявить, потому что первый полностью распродался. Нам повезло, все прошло довольно гладко и звучало все очень хорошо. Второй концерт особенно удался - освещение было хорошее, но вот кинофильм, который снимали люди Алана Кляйна, не получился: камера справа от сцены почему-то выдала пленку всю черную со всего лишь одной световой точкой в центре, еще одна камера была не в фокусе - что-то в ней сломалось, перед камерой слева висел огромный кабель, заслонявший вид -- так что качественная пленка была снята только камерой в оркестровой яме, и другой камерой, которую оператор держал на руках, но на ней не было синхронизирующих импульсов, поэтому в конце концов при создании фильма пришлось химичить: добавлять и вырезать. С менеджером Аланом Кляйном, занимавшимся организацией мероприятия, не все было оговорено четко. Так, он обратился в ЮНИСЕФ, организацию при ООН, после проведения концерта, а не до него, таким образом о том, что это было благотворительное мероприятие, заранее заявлено не было, и буквально со следующего же дня адвокатам Алана Кляйна пришлось сражаться с американским налоговым управлением, заявлявшим, что "концерт был организован с целью личной прибыли", так что собранные деньги держались замороженными на специальном счету, и потребовалось несколько лет, прежде чем средства были переданы по назначению. Но концерт привлек к себе колоссальное внимание и повлиял на ход событий. Даже сегодня ко мне подходят официанты в бенгальских ресторанах и говорят: "Мистер Харрисон, когда мы сражались в джунглях, приятно было знать, что кто-то о нас думает".

            На этом мы прервем рассказ до будущей недели, до встречи в субботу в девять вечера с повтором в понедельник на короткой, а кое-где и ультракороткой, а также средней бибисейской волне. Заглядывайте на наш веб-сайт по адресу www.seva.ru. Всего вам самого-самого лучшего, счастливо вам, ребята!

               The Beatles   Something   Abbey Road LP

Передача от 22 декабря 2001

            Харрисон пишет, что прежде чем решиться выпускать свою известную композицию "My Sweet Lord" - "Дорогой мой Господь", он неоднократно задумывался, потому что публикация такой песни была своего рода общественной декларацией веры. "Я знал,- пишет Харрисон, - что многие будут реагировать на нее по-разному, потому что многие люди боятся слов "Бог" или "Господь", по какой-то причине это вызывает у них злобу. Выпуская песню, я подвергал себя определенному риску, потому что после этого нужно было оправдывать ожидания людей,но в то же время я подумал - никто этого не говорит, надо, чтобы кто-нибудь заявил об этом. Я верил в то, что говорилось в песне -- и с какой стати быть неискренним с самим собой? Если во что-то веришь сильно, об этом надо заявить. Мне казалось, что "My Sweet Lord" получился хорошей записью. Я говорю "записью", потому что в пластиночной промышленности существуют песни и записи: мне казалось, что общее звучание записи не менее важно, чем слова или мелодия песни - важна сама атмосфера, мне хотелось показать, что "Аллилуйя" и "Харе Кришна" - это одно и то же. Я сначала записал голоса, поющие "Аллилуйя", и незаметно перешел на "Харе Кришна", таким образом песня эта как бы давала простой эквивалент мантры, то есть многократного повторения святых имен -- в рамках западной поп-музыки. Я знаю мотив, побудивший меня написать песню, и положительный эффект, ею произведенный, для меня намного превысил последовавшее потом судебное разбирательство.

            Судебное разбирательство, о котором упоминает Джордж Харрисoн, произошло потому, что песня "My Sweet Lord" по мелодии оказалась похожей на другую песню, которая называлась "He's So Fine" и была записана за несколько лет до этого одной из негритянских вокальных групп. Харрисон пишет: "Я не отдавал себе отчета в сходстве между этими пеcнями, когда я писал, потому что мелодия была наполовину импровизирована и не выписана в деталях, так что когда пластинка появилась и ее стали играть по радио, люди начали об этом говорить, и тогда я подумал: "как же это я раньше не заметил?" Для меня ничего бы не стоило изменить несколько нот здесь, несколько нот там, не меняя общего ощущения пластинки. Как бы там ни было, автор песни "He's So Fine" затеял против Харриссона судебное дело. Судья, рассматривавший обвинение, постановил, что Харрисон невиновен в краже мелодии, но что налицо нарушение авторских прав, и указал истцу и ответчику через своих адвокатов связаться и выяснить уровень компенсации. Однако автора песни такое решение не устраивало, и он снова и снова подавал в суд, пока, в конце концов не умер. Тут бы делу и прекратиться, но на сцену вышла зловещая фигура бывшего менеджера "Битлз" и "Роллинг Стоунз", Алана Кляйна. Джордж Харрисон сказал о нем как-то: "Он, в сущности, хороший человек, только со странностями, он поступает по принципу - делай другим то, что они сделали бы тебе, только делай это первым!" После смерти автора песни "He's So Fine" Алан Кляйн за довольно крупную сумму приобрел права на эту песню, и, таким образом, права на продолжение судебного дела. Харрисон пишет: "Получалась какая-то скверная шутка: проведя много месяцев в судах и утрясая всякие имущественные иски группы "Битлз", он, в конце концов, видимо, заскучал: Алану Кляйну, наверное, стало грустно от того, что не с кем судиться". По велению суда, пишет Харрисон, на все авторские отчисления с песни "My Sweet Lord" был наложен арест, Алан Кляйн продолжал тяжбу, и Харрисон в отчаянье пытался отказаться от своей песни, отдать ее и все отчисления ,поскольку с его точки зрения положительный эффект песни был куда важнее авторства и всего крючкотворства, которое вокруг нее выросло. Однако адвокаты Харрисона сказали: "что вы, этого нельзя делать, это невозможно" - поэтому судебная эпопея тянулась несколько лет, пока Алан Кляйн, наконец, не оттягал какую-то огромную шестизначную сумму.

               George Harrison   My Sweet Lord   All Things Must Pass LP

              На тройном альбоме “All Things Must Pass” (Все проходит), выпущенном в ноябре 70-го года, есть песня под названием "Art Of Dying" (Искусство умирать), в которой Харрисон поднимает извечную проблему жизни и смерти. В книжке приведены его комментарии к этой песне. Харрисон пишет: "Искусство умирать. Всех беспокоит мысль о смерти, но причина смерти - это рождение. Так что если не хочешь умирать - не рождайся. Искусство умирать - это когда человек может сознательно оставлять свое тело при смерти, а не просто падать замертво, не зная что с ним происходит. Йог, который сознательно покидает свое тело, махасаматхи, не должен снова воплощаться в теле. Часто говорят: что появилось первым, курица или яйцо? Никто не знает. Или семя, вырастающее в дерево, которое производит семена, вырастающие, в свою очередь, в новые деревья. Это - карма. Закон действия-противодействия. Как говорит библия: Бог поругаем не бывает, что посеет человек, то и пожнет. Так что на всякое действие есть равное и противоположное противодействие, как курица-яйцо. Каждый из них - это реакция друг на друга. Единственный способ избежать этого замкнутого круга кармы, это например, взять семя и поджарить его, чтобы оно не прорастало. Или сварить яйцо. Таким образом, символически, огонь выжигает семя. Прежде всего, мы не должны создавать вокруг больше кармы, т.е. больше действий и противодействий. Например, бросив камешек в спокойный пруд, мы вызываем расходящиеся круги. Каждая наша мысль, слово, действие или поступок производят такие расходящиеся круги во вселенной, и круги эти, в конце концов, возвращаются. Все содеянное к тебе назад же и вернется". "Таким образом, - продолжает Джордж Харрисон - прежде всего, не надо пытаться создавать больших противодействий. Ну, например, у нас - Битлз или фирмы Эппл. Все, через что мы прошли, это было как бросание огромных булыжников в спокойное озеро. Все это разошлось кругами и вернулось к нам, связав нас на долгое время. Когда человек рождается, его жизнь, прошлая карма - это как шнурок с завязанными узелками, и надо попытаться до смерти все эти узелки развязать. Но, пытаясь развязать один, люди обычно завязывают еще двадцать. Таким образом, в карме мы пытаемся избавиться от этого, исполнить желание. Все это, в конце концов, становится возможным когда мы достигаем очень высокого духовного уровня. Спаситель, сад гуру, появляется именно в это время, и берет на себя оставшуюся карму. Говорят, что сильный может помочь слабому нести ношу. И духовные учителя берут на себя карму своих учеников и избавляются, сжигают ее, иногда через свое тело, с тем, чтобы она больше не появлялась, с тем, чтобы мы стали более совершенными. Это еще одна причина для страданий Христа, он как Спаситель принял на себя, на свое тело карму других. Придет время когда мы все отсюда уйдем, и этого никому избежать не удастся. В последнем стихе песни говорится: "Придет время когда многие из нас вернутся принесенные желанием быть совершенными. Желание души нашей - это совершенство. Последняя мысль или желание когда мы покидаем физическое тело - это мысль или желание повторного рождения. Можно, конечно, прожить всю жизнь не помня о Боге, и затем, в смертный час пытаться вспомнить его, или вспомнить что-то, что несет освобождение. Нужно совершать служение всю жизнь, поскольку покидая тело будешь, по-видимому, испытывать великую боль, а это может произойти в любой момент. В смысле, я не хочу лежать на смертном одре думая: "ой, черт, забыл кошку выпустить погулять" или "так мне и не удалось купить роллс-ройс", потому что когда придется вернуться на Землю, чтобы выполнить все эти вещи, и завязать на своем шнурке кармы еще новые и новые узелки.

               George Harrison   Art Of Dying   All Things Must Pass LP

              На титульном листе своей книги Джордж Харрисон написал "Посвящается садовникам повсюду". И вот это уважение к садовникам, любовь к саду, и связь с природой, с растительным миром, выступает в отдельных главах. Харрисон пишет: "Сад мне нравился всегда, с малолетства, я сажал растения, овощи, всегда любил работать в саду. Когда я переехал жить в Эшер, то попросил нашего шофера в Битлз найти кого-нибудь подстричь мне заросший газон в саду, трава выросла в полтора метра высотой. Вскоре появился садовник местной школы, Морис, который пришел не с газонокосилкой, а со старой косой, и вообще выглядел так как будто он только что покинул средние века. День был жаркий. Морис косил траву. Я вышел в сад предложить ему что-нибудь попить холодного. Он на меня даже не взглянул. Потом он открылся, и мы подружились." В марте 70-го года, когда Харрисон переехал в готическое поместье с 30-ю комнатами и 17-ю гектарами угодий в городке Хенли-на-Темзе, ему предстояла огромная работа по восстановлению дома и парка. Харрисон пишет: "Началось это еще в 69-ом году, когда я осматривал дом изнутри и снаружи, пытался выяснить что же мне делать. Торопиться было некуда. Главное было восстановить дом, чтобы он окончательно не развалился. Первой весной я с Тэри Дороном, приятелем еще по Ливерпульским дням, моим управляющим, шли по парку и увидели цветок пробивающийся через заросли и сухие ветки. Мы стали расчищать (это оказалась магнолия), давая возможность дереву свободно расти и дышать. И вот, когда мы все это делали, перед нами появился старый садовник Морис, и сказал: "А я вот думал, может мне поработать у вас? Мне чего-то в Эшере надоело." И вот он начал работать, и с тех пор прошло девять, или даже больше лет. Сейчас в парке постоянно работают семь человек, у них прицепные газонокосилки, вырыты пруды, пробурены артезианские колодцы, один из них 175 метров глубиной, и чем дальше в лес, как говорится, тем больше дров. Поэт Дилан Томас имел небольшой садовый домик в конце этого парка, из окна которого ему было видно устье реки, и атмосфера там помогла ему писать". "В нашей жизни другие музыканты ездят по гастролям, смотрят выступления рок-групп, слушают радио, и так далее, а я - пишет Харрисон - отрезав себя от всего этого нахожу свой источник вдохновения именно здесь, где атмосфера так отличается от всего остального, потому что здесь царит мир и покой."

              И вот на этом месте, дорогие друзья, мы пожалуй и закончим чтение книги Харрисона "I Me Mine" (Я, меня, мое). В ней Джордж Харрисон штрихпунктирной линией очертил основное направление своей жизни, упустив множество фактических деталей, которые в этом контексте были бы просто банальны. Но, для нас с вами эти банальности биографии нужны и интересны. И даст Бог мы к ним когда-нибудь снова вернемся. А пока, не забывайте, заглядывайте на наш веб-сайт по адесу www.seva.ru. Всего самого самого лучшего! Счастливо!

               George Harrison   Give Me Love (Give Me Peace On Earth)   Living In The Material World LP

Публикуется с разрешения администрации сайта Севы Новгородцева