ХАНТЕР ДЭВИС. АВТОРИЗОВАННАЯ БИОГРАФИЯ БИТЛЗ

          Знаменитая справочная система Брайена на этот раз не сработала. Все эти симпатичные бечевочки не помогли. Брайен Эпстайн вынужден был признать, что никогда не слышал о пластинке "My Bonnie" и о группе Битлз. Между тем Брайену могло быть известно название группы. В конце концов, вот уже несколько месяцев он рекламировал свои товары и вел колонку в газете "Мерси бит". Слово "Битлз" не раз могло привлечь к себе его внимание. Впрочем, не надо забывать, что им руководили чисто профессиональные интересы коммерсанта, торгующего пластинками.
          Брайен обращал внимание только на те группы, которые записывались на пластинки. Но ни одна из ливерпульских групп, упоминавшихся в газете "Мерси бит", этого не удостаивалась, поэтому естественно, что он просто не заметил каких-то Битлз.
          Разумеется, Брайен прекрасно знал, что в Ливерпуле полным-полно бит-групп и клубов. Но его это мало трогало, они не входили в круг его интересов. В двадцать семь лет он уже давно вышел из того возраста, когда околачиваются в кофейных барах и увлекаются бит-группами. Вот уже пять лет, как он всецело посвящал себя делу, и у него не оставалось времени для отдыха и развлечений, если не считать театра.
          Однако Брайена задел за живое тот факт, что он понятия не имеет о пластинке, которую спросил парнишка, зашедший в его магазин. В конце концов, если эта группа, неважно какая и откуда, выпустила пластинку, он обязан об этом знать. И поэтому он твердо обещал Раймонду Джонсу достать для него пластинку и пометил в свой записной книжке: ""My Bonnie", Битлз. Проверить в понедельник".
          Раймонд Джонс упомянул о том, что пластинка выпущена в ФРГ. Это уже облегчало задачу. Брайен позвонил в несколько магазинов, которые торговали иностранными пластинками. Но о Битлз никто и слыхом не слыхал.
          - Я мог бы остановиться на этом, но с давних пор для меня существовало только одно правило, которому я неукоснительно подчинялся: покупателю отказывать нельзя. Да и мое самолюбие было уязвлено: за каких- то два дня у меня трижды попросили совершенно неизвестную мне пластинку. В понедельник утром, еще до того, как я начал заниматься заказами, пожаловали две девицы и снова попросили пластинку.
          Брайен связался со своими многочисленными ливерпульскими знакомыми и, к великому своему удивлению, выяснил, что Битлз - это не просто британская, а не немецкая, группа, но ливерпульская!
          Он спросил продавщиц в своем магазине, что они знают о Битлз. "О, это сказка!" Затем последовал новый сюрприз: Брайен узнал, что эти парни даже бывали у него в магазине. Он, без всяких сомнений, неоднократно видел их во второй половине дня, не имея даже представления о том, кто они такие.
          - Одна из продавщиц сказала мне, что это именно те парни, которые раздражали меня тем, что битый день толкались у прилавков, слушали пластинки, но ничего не покупали. Такая нечесаная кодла в коже. Но поскольку девушки утверждали, что они очень симпатичные, я их не выгнал. Как бы то ни было, в послеобеденное время они были завсегдатаями магазина.
          Брайен решил сам отправиться в "Кэверн" и разузнать подробности о Битлз и их пластинке. Коль скоро покупатели проявляли к ним такой интерес и учитывая, что это местная группа, ему, как толковому бизнесмену, следовало бы самому озаботиться их пластинками.
          - Я, разумеется, не был членом клуба "Кэверн" и страшно стеснялся идти в молодежный клуб. Я боялся, что меня не пропустят. Поэтому я обратился за помощью в "Мерси бит". Они позвонили в "Кэверн", сказали им, кто я такой, и попросили, чтобы меня пропустили.
          Впервые Брайен пришел в "Кэверн" на дневной концерт 9 ноября 1961 года.
          - Темень, сырость, вонища, - я сразу же пожалел о своем порыве. Шум стоял оглушительный, из усилителей неслись в основном американские хиты. Помню, что, слушая шлягеры, которые они наяривали, я подумал: "Может быть, существует какая-то связь между "Кэверн" и моей "Двадцаткой лучших"?" Потом вышли Битлз, и я впервые увидел их воочию. Весьма неопрятные и не очень чистые. Во время выступления они курили, ели, болтали друг с другом и в шутку обменивались тумаками. Они то поворачивались спиной к публике, то орали на слушателей и хохотали над собственными остротами. Но они, совершенно очевидно, вызывали колоссальное возбуждение. Казалось, от них исходит какой-то магнетизм. Я был покорен.
          Особенно очаровал его парень, который больще всех орал и скакал по сцене. Брайен, поначалу не ведавший, кто есть кто, лишь впоследствии узнал, что парнем, от которого он не мог оторвать глаз, был Джон.
          Но Брайен Эпстайн пришел сюда не для того, чтобы смотреть. Он пришел заключить сделку. Диск-жокей Боб Вулер объявил в микрофон, что в зале присутствует мистер Эпстайн из "НЕМС": "Давайте поаплодируем ему как следует".
          Объявление возымело действие, и Брайен сумел пробраться поближе к сцене, откуда уже можно было докричаться до Битлз.
          - А вас каким ветром сюда занесло, мистер Эпстайн? - не без сарказма осведомился Джордж. Брайен объяснил, что у него спрашивают их немецкую пластинку, а он не знает, какая фирма ее выпустила. Не назовут ли они эту фирму? Джордж ответил, что компания называется "Полидор". Правда, теперь Джордж совершенно забыл, что разговаривал об этом с Брайеном. Остальные - Пол, Джон и Пит Бест - вовсе не помнят свою первую встречу с ним.
          Чтобы более уверенно чувствовать себя в обществе подростков, Брайен стал брать с собой за компанию в "Кэверн" помощников, и среди них ближайшего - Алистера Тейлора, который днем стоял за прилавком в "НЕМС". (Брайен очень любил, чтобы в жизни магазина присутствовал обряд настоящего управляющего: к примеру, немногочисленному персоналу, который запросто разместился бы в телефонной будке, он рассылал записки.)
          Брайену потребовалось некоторое время, чтобы привести в порядок свои мысли.
          - Меня интересовала вроде бы только продажа пластинок. Но вскоре я обнаружил, что все чаще и чаще хожу в "Кэверн" просто для того, чтобы послушать и посмотреть. Потом вдруг поймал себя на том, что все чаще и чаще спрашиваю своих коллег, что значит быть менеджером группы. Как ими становятся? Как заключить с группой контракт, если предположить - я подчеркиваю, всего лишь предположить, - что хочешь стать ее менеджером?
          Коллеги Брайена не были специалистами в этих вопросах. Они занимались не производством пластинок, а их розничной продажей.
          Но во время поездки в Лондон по торговым делам Брайен больше, чем обычно, общался с такими людьми, как генеральный директор фирмы "ХМВ" ["ХМВ" -аббревиатура, обозначающая название фирмы грамзаписи "His Master's Voice"] на Оксфорд-стрит или управляющий магазина Кита Прауса; при этом Брайен старался запомнить все, что может ему пригодиться.
          Он связался также с немецкой компанией грамзаписи и заказал 200 экземпляров "My Bonnie".
          - Я был настолько околдован Битлз, что не побоялся рискнуть, я был уверен, что пластинки разойдутся. Думаю, что ко всему этому примешалось еще и то обстоятельство, что мне стало скучно заниматься только продажей пластинок. Я жаждал нового увлечения. Группе Битлз, хотя не только я, но и они сами об этом не подозревали, тоже наскучил Ливерпуль. Им хотелось вырваться оттуда, хотелось новых впечатлений. Я начал разговаривать с ними во время дневных концертов. "Жаль, что вас не было вчера вечером, - как-то сказал мне Пол. - Мы давали автографы, и я расписался у одной девушки прямо на руке". Я почему-то всегда упускал самое интересное в их жизни.
          Брайен выяснил, как обстоят у группы дела с менеджером. Оказывается, Алан Уильямc одно время работал с ними и организовал их первую поездку в Гамбург. "Я пошел к нему, и Алан сказал: "Это чудесные парни, но они все время будут вас подводить"".
          3 декабря 1961 года Брайен пригласил ребят в свой офис в магазине на Уайтчепел. Он сказал, что пока просто хочет с ними поболтать, поскольку не все еще продумал.
          Прежде чем позвать Битлз к себе, Брайен наблюдал за ними уже немалое время, однако сами ребята по-прежнему почти не замечали его. Кто- то там маячил на отшибе, но до той встречи с Брайеном Битлз смутно помнят общение с ним.
          - Ловкий и богатый, вот и все, что я заметил, - говорит Джон. По словам Джорджа, это был типичный бизнесмен. На Пола огромное впечатление произвел автомобиль Брайена - "зодиак". Они решили попытать с ним счастья.
          На первую официальную встречу Битлз захватили с собой Боба Вулера, просто чтобы показать, что они не совсем одиноки в этом мире. Джон представил Боба как своего отца. Прошло много времени, прежде чем Брайен узнал, что Боб вовсе не отец Джона. И еще больше, пока он выяснил что Джон вообще понятия не имеет, чем занимается его отец и где он.
          Джон и Боб Вулер пришли на место минута в минуту, как договорились, - ровно в половине пятого. Вовремя появились Джордж и Пит Бест. Пола не было. Спустя полчаса Брайен, уже порядком раздраженный, попросил Джорджа позвонить Полу. Джордж вернулся и сообщил, что Пол принимает ванну. "Безобразие,- возмутился Брайен,- быть таким неточным!" "Неточным, но чистым", - парировал Джордж.
          Наконец явился Пол, и они стали обсуждать планы Битлз на будущее, - что они хотят, какие условия их устроили бы. Никто из присутствующих не знал, как заключают контракты, поскольку никогда их не заключали.
          Они договорились увидеться снова в будущую среду. К тому времени Брайен уже навестил своего друга адвоката Рекса Мейкина. Брайен жаждал участия не меньше, чем совета. И услышал: "Поздравляю, еще одна эпстайновская идея. Сколько понадобится времени, чтобы вы к ней остыли?"
          Наступила среда, Битлз встретились с Брайеном, и тот заявил, что хочет стать их менеджером. 25% сборов отчисляются в его пользу. "Устраивает?" - спросил Брайен. "А 20% не хотите?" - услышал он в ответ. Брайен объяснил, что 5% ему необходимы на покрытие тех больших расходов, которые предстоят в ближайшие несколько месяцев.
          Контракт был подписан в следующее воскресенье в клубе "Касба", где жил Пит Бест и располагался штаб Битлз. Каждый из Битлз подписал бумагу в присутствии Алистера Тейлора. Брайен своей подписи не поставил.
          - Бред какой-то, - говорит Алистер. - Я расписался как свидетель подписи Брайена. Выглядел из-за него дурак дураком. Брайен так и не подписал этот контракт. - Я дал слово, и этого достаточно, я точно выполнял все, что обещал, и никому ни разу не пришлось беспокоиться по поводу моей подписи.
          Брайен подтверждает, что Битлз охотно согласились работать с ним как с менеджером, потому что он им понравился.
          - У меня были деньги, машина, магазин грампластинок. Думаю, все это сыграло не последнюю роль. Да и я им понравился. Для меня же самым привлекательным в Битлз было явное наличие у каждого из них яркой индивидуальности - это были личности, и личности невероятного обаяния.
          Родители Брайена почувствовали - сын затевает что-то новое. После недели, проведенной в Лондоне, они, вернувшись, застали Брайена в ожидании Битлз.
          - Брайен попросил нас послушать их пластинку, - рассказывает его мать,- "My Bonnie". Он предупредил, чтобы мы не обращали внимания на пение, а слушали сопровождение. "Их ждет грандиозный успех, - уверял Брайен, - и я буду их менеджером".
          Не дав отцу перебить себя, Брайен поторопился добавить, что не собирается отдавать группе все свое время, но не станет же отец возражать, если он чуть-чуть укоротит свой рабочий день?
          Нельзя сказать, чтобы отец пришел в восторг: Брайен снова взялся за что-то новое, хорошо хоть, что на этот раз он останется в Ливерпуле. Брайен решил создать новую компанию, занимающуюся делами Битлз, и назвал ее "НЕМС Энтерпрайзиз" ["Предприятие НЕМС" (англ.)] - в честь магазина пластинок.
          - Очень удачное решение. Конечно, я мог бы руководить ими просто под названием "НЕМС", без "Энтерпрайзиз". Но через несколько лет, когда мы продали магазин "НЕМС", это могло бы оказаться поводом для больших осложнений.
          Клайв, брат Брайена, стал его партнером в "НЕМС Энтерпрайзиз".
          - Отчасти я решился на это потому, что мне нужны были деньги, но не только: я надеялся заинтересовать Клайва, сделав его своим помощником, - объяснял Брайен. Следующая, третья поездка Битлз в Гамбург была запланирована задолго до появления Брайена Эпстайна. Прежде чем группа уехала оттуда в последний раз, Питер Экхорн из "Топ Тен" и несколько других менеджеров отправились в Ливерпуль в поисках талантов.
          Битлз обещали Питеру Экхорну снова выступить в его клубе, но, когда тот приехал в Ливерпуль, чтобы обсудить с ними детали будущих гастролей и заодно поискать новые группы, он обнаружил, что делами Битлз ведает теперь Брайен Эпстайн.
          - Брайен запросил гораздо больший гонорар, чем было договорено, - говорит Питер Экхорн. - Я попытался получить группу "Джерри энд Пейсмейкерз", но и тут ничего не вышло.
          В результате Питер Экхорн возвратился в Гамбург с ударником - это было все, чего он смог добиться. Ударник, Ринго Старр, предназначался для участия в концертах Тони Шеридана.
          Шло время, и новые владельцы гамбургских клубов стали делать Битлз более выгодные предложения. Одно из них, исходящее от Манфреда Вайслидера, открывшего в Гамбурге клуб "Стар", Брайен принял. Этот новый клуб должен был стать и больше, и лучше всех остальных. Вайслидер предлагал ребятам по 400 марок в неделю на каждого, то есть примерно по 40 фунтов. "Топ Тен" давал около 300 марок еженедельно.
          Это были прекрасные условия, но несколькими месяцами ранее Брайен уже отстаивал еще более выгодную сделку, непосредственно в Ливерпуле. Как только Эпстайн стал менеджером Битлз, он сразу же постановил, что группа будет играть не меньше чем за 15 фунтов в вечер.
          Однако самая большая заслуга Брайена состоит в том, с какой молниеносной быстротой преобразились под его руководством Битлз, как они научились вести себя на сцене, подавать свою музыку. От Брайена они впервые узнали, что такое дисциплина.
          Брайен забрал у Пита Беста все ангажементы и поставил их на твердую организационную основу. Он добился того, что каждый член группы твердо знал, когда и где он играет.
          - Брайен аккуратнейшим образом расписал, что мы должны были делать, и от этого все показалось более реальным, - рассказывает Джон. - Пока не появился Брайен, мы жили как во сне. Толком не знали, что мы делаем, где согласились играть. Когда мы увидели все это на бумаге, наша деятельность приобрела смысл официальной работы.
          Инструкции Брайена были великолепно отпечатаны на машинке, чаще всего на листах с его собственным вензелем, изящно выполненным типографским способом из двух букв - Б. и Э. Он ненавязчиво учил их модно, со вкусом одеваться, во время выступления не курить, не жевать резинку и не есть.
          - Брайен пытался подчистить наш имидж, - говорит Джон. - Он заявил, что вид у нас неподобающий, что в порядочный дом нас на порог не пустят. Мы привыкли одеваться одинаково - и на сцене, и дома. Брайен уговорил нас надеть концертные костюмы.
          Брайен научил группу, как надо выходить на сцену. Они привыкли появляться перед публикой как Бог на душу положит.
          - Он сказал, что мы должны поработать над нашей программой и каждый раз во время выступления исполнять наши лучшие номера, а не то, что нам в голову взбредет, - вспоминает Пит Бест. - Объяснил, что нет смысла острить и обмениваться хохмами с ребятами, которые сидят в первых рядах, потому что сидящие сзади представления не имеют, что происходит впереди, - ведь в зале сидит не меньше 700-800 человек. Программу мы теперь строго разрабатывали, безо всякого дуракаваляния.
          Изменилось решительно все, произошел поворот на 180 градусов. Впоследствии Джон слегка сожалел о том, что их подлакировали, поскольку чувствовал, что в какой-то мере они перестали быть самими собой, во всяком случае он, Джон. Тем не менее группа со всем соглашалась. В то время Джон понимал, что другого выхода нет, - придется менять обличье.
          - Конечно, мы должны были показать себя наилучшим образом, - говорит Джон. - Нужно было понравиться репортерам, даже тем, которые задирали нос, притвориться, что они делают нам большое одолжение. Мы подыгрывали им - ах, как мило, что они согласны с нами поговорить. Лицемерили вовсю. Ради паблисити мы разыгрывали целые спектакли: устраивали засады перед редакциями местных газет, музыкальных издательств.
          Хотя между собой Битлз посмеивались, ехидничали и издевались над всеми, кто и знать их не хотел, в глубине души они очень болезненно реагировали на неприятие и предубеждение, царившие по отношению к ним.
          - В то время мы только и слышали: "Вы откуда? Ах, из Ливерпуля? - вспоминает Пол. - Да вы там ничего не деретесь. Слишком далеко. Если хотите чего-нибудь достичь, придется прокатиться в Лондон. Ливерпуль - это пустой номер". Годами только это мы и слышали.
          Но Брайен выбрал правильный путь для того, чтобы привести группу в соответствие со столичной системой ценностей.
          - Я ведь не изменил их. Я просто сконцентрировал то, что уже было в них заложено. Выявил личности. На сцене от них шли флюиды, которые не поддаются определению. Но эти флюиды испарялись из-за того, что они ели, курили, жевали и болтали с первыми рядами. Решившись стать менеджером Битлз, Брайен встретился с их родителями. Брайен, конечно, в противоположность прежним знакомцам их сыновей произвел впечатление манерами и бросающимся в глаза достатком.
          Колебалась разве что тетушка Мими, хотя именно на нее-то воспитание и прочие достоинства Брайена должны были повлиять самым благоприятным образом. Но все, что было так или иначе связано с бит- группами, раз и навсегда для нее не существовало.
          - Когда я впервые услышала о Брайене Эпстайне, у меня сразу появились сомнения. Не то чтобы я имела что-то против него лично. Но он был слишком уж богат. Для него группа могла стать просто новой игрушкой, и ему, конечно же, было совершенно безразлично, утонут они или выплывут. Ему-то все равно, а они попадали в полную зависимость. Спору нет, Брайен оказался очень обаятельным. Но сомнения у меня оставались. Я подумала: "Всему этому придет конец. Он бросит их через два месяца, и все дела. А Джон и остальные не успеют даже ахнуть".